Слово в день рождения Николая II
иерей Августин Соколовски
Был человек в земле Уц, имя его Иов; и был человек этот непорочен, справедлив и богобоязнен и удалялся от зла. И родились у него семь сыновей и три дочери` (Иов 1-2).
Такими словами начинается Книга Иова. Библейского праведника, по навету сатаны лишенного всего и претерпевшего страдания. Предание именует его Патриархом, Пророком, и даже Царем, но в память Церкви он вошел под именем Многострадального. `Многострадального, вернии, восхвалим Иова, иже прежде закона праведника, и прежде пророков пророка, вне рода и завета Авраамова, веру Авраамлю добре сохраньшаго, страданьми своими страсти Христовы предъизобразившаго, и ныне в Вышних селениих со Христом царствующаго и молящагося о душах наших`[1].
Исключая дни памяти самых известных и празднуемых святых, обычно, мало кто помнит, когда празднуется память того или иного святого. Но так случилось, что именно день памяти Иова был днем рождения другого многострадального человека. О нем, парафразируя слова Книги Иова, можно было бы сказать: `Был человек в земле Русь, имя его Николай; и был человек этот справедлив, богобоязнен и уклонялся от зла. И родились у него четыре дочери и один сын`. Современное православное благочестие склонно проводить параллель между Иовом и Николаем II. Говорят, что Николай постоянно помнил, что родился в день памяти Иова Многострадального…
Параллели между святыми порой удивительны и интересны. Если общность между святыми, между которыми было нечто исторически общее, представляет интерес для историка, то внеисторическая общность – несомненная тема для богослова систематика.
2.
Борис и Глеб, как говорит нам историческая наука, первые прославленные Русской Церковью святые, были канонизированы как бы в спешке. Их прославление состоялось в правление Ярослава Мудрого (+1054), то есть спустя всего несколько десятилетий после их гибели от руки брата Святополка.
Русская Церковь, родившаяся в киевской купели Крещения, начала свое существование спустя 1000 лет после Пришествия Спасителя в мир, 700 лет после Великого Гонения Диоклетиана, с которого некоторое древние Восточные Церкви вообще начали отсчет нового летоисчисления. Наученные христианской вере, современники Владимира знали, что Церковь основывается на крови мучеников. Получалось, что история Русской Церкви начиналась с осознания чего-то упущенного.
Борис и Глеб пострадали не за веру, а за нежелание бороться за власть и убивать. По традиции правившей тогда на Руси династии викингов, великокняжеская власть над столичным Киевом переходила по старшинству рода. Князь Святополк не имел непосредственного права на престол, но Борис и Глеб уступили ему. И были поочередно убиты. За эту готовность уступить, за кротость даже до смерти Киевская Церковь - называя Бориса и Глеба мучениками - прославила их во святых как страстотерпцев. Историки сходятся во мнении о том, что для Церкви это была новая категория святости.
4.
В истории иногда имеет место удивительная преемственность святых. Мы знаем, что канонизация Николая, подобно тому, как это было с Борисом и Глебом, состоялась спешно. Для многих небезупречно. Ведь многие хотели прославить его, как великомученика, но также многие – в канонизации отказать.
Прославление святых Церковью ни в коем случае не может быть просто декларацией. Святость одновременна отображенному в ней примеру. Тому, как верить, чем жить и о чем свидетельствовать. Николай II не мог быть примером мученичества за Христа. От него не требовали отречения от веры, а его убийцы вообще не воспринимали его, как верующего человека. Его просто убили. Убили его, его жену и детей. Убили всю царскую семью, так жестоко и при таких обстоятельствах, которые были страшны даже для современников того Кровавого Времени.
Николая отличала готовность принять то, что на него надвигалось. Он, и это правда, никого не поносил, не осуждал, не призывал к отмщению, не пытался бежать.
Об этом предпочитают молчать, но, на самом деле, Церковь, как институция, оставила его одной из первых. Его оставили, и предали родственники. А об английском Короле Георге V (1865-1936), который был как две капли воды похож на Николая, известно, что он отказался просить об освобождении своего двоюродного брата. Большевикам нужны были деньги. Историки говорят нам, что, в принципе, большевики могли продать Николая заграницу. В свою очередь, Георг V мог принять брата Николая, но не хотел вызвать недовольства социалистов у себя на родине …
5.
Николай II родился 19 мая. Вся его жизнь хорошо документирована, и поддается реконструкции не только по дням, но по часам, а порой и минутам. Подробности того, с политической точки зрения, странного пути «Хозяина Земли Русской» - как Николай назвал себя в переписи населения 1897 года в графе «Род Занятий» - к отречению от Царства и тому, что последовало...
«Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего дурного, он попал под арест». Такими словами начинается великий роман величайшего богослова XX века, писателя Франца Кафки. Главный герой, от которого нам осталось только имя, не воспринимает происшедшее всерьез. Постепенно машина абсурдного, беспричинного, и, тем более, беспредельного судебного разбирательства приближает к нему осуждение без суда. В конце повествования к нему вошли палачи. Один из них «вонзил ему нож глубоко в сердце и повернул его дважды». «Как будто этому позору суждено пережить его», - было последней мыслью жертвы.
В христианском свидетельстве страстотерпцев, древних и почти былинных - Бориса и Глеба - и новых, фотографически задокументированных - Николая и его семьи - раскрывается чрезвычайная, предельная хрупкость, погрешимость и общая схожесть неудачных человеческих биографий. Но раскрывается и правда о том, что «позор может пережить их». Пережить не жертв, но палачей. Всех тех, кто пытался расчеловечить человека. В этом смысле, страстотерпчество есть свидетельство неупразднимой богоценности человеческого существа.
Dr.Augustin Sokolovski
Данная статья основана по материалах опубликованных на сайте: