«И попадись в это самое разнесчастное село старик-священник из Епифани. Перевели его, значит, из города в самый что ни на есть бедный приход, А за что перевели - пил дюже... значит, и перевели вроде как бы в наказание. А старичок-то пить-то пил, да оказался такой, что лучше и не надо. "Сколько, мол, отец Петр, за кстины аль за похороны берете?" - "Не я, свет, беру, а нуждишка! Сколько силы твоей есть..." И вот так-то всегда.»
Иван Бунин. Сны. 1903
Обычный день и обычное утро, люди куда-то спешат, бегут по своим делам. У священника сегодня отпевание. Совершенно обыденная часть его служения, работы, если хотите. Термин «обыденность» тут вовсе не циничный, - потому что и сама Смерть стала обыденностью. Как фактор хоть и неприятный, но неизбежный. Такой, о котором в обществе принято особо не говорить, примерно, как и об алкоголике или наркомане в приличном и уважаемом семействе. Общество давно приспособилось к ней, создав достаточно эффективный и сложный механизм «комфортизации смерти»: медики, похоронщики и священники призваны сделать смерть для общества максимально комфортной, вычленить ее и облачить в удобную обертку. Одни лгут и умирающему и обществу, вторые всё сделают за семью, как писал протопресвитер Александр Шмеман, позволяя нам «сохранить наши розовые брюки», третьи отпевают, большей частью тех, кого ни разу в жизни не видели. Почему? Они не ходили в храм. Это просто, по факту крещения. Им не нужна была вообще Церковь в жизни, не интересна. Ведь проводить какую-то работу над душой всегда труд, требующий ресурсов. Поэтому приходится отпевать неверующих, во-первых, по желанию их родственников, а во-вторых… а во-вторых по принципу материальной целесообразности. Церковь не сохранила евангельских принципов десятины, поэтому ей приходится «изобретать» способы своего существования в мире, и как мы не потешались над индульгенциями, в итоге все сводится к ним, родимым. Но это мы отклонились в другую, серьезную тему. О ней, возможно, позже. Итак, Смерть. Смерть долго приручали. Тот же Хэллоуин, - попытка «приручить» смерть, облечь ее в шутовские халаты и сделать веселой и, даже, - смешной. Что-то такое и с жизнью: фитнес, иллюзии ЗОЖ и проч. превращаются понемногу в «религию», точнее в культ тела. Это не ново. Смерть вместе с покойником обернули в саван, - он красивый и причесанный, в красивом гробе, красивые покрывала и похожие на натуральные венки - помогают нам «вычленить» Смерть. «Бесславна и безобразна, красота не имущая вида», - что поется в церковных гимнах отпевания, - да что вы! Это давно не соответствует действительности! Покойник красив, аки младенец! Все сделано профессионально. За нас наденут траурные одежды и даже поплачут, чтобы нас, живых это не коснулось. лишенная смысла и содержания, Смерть превращается в болезнь, невроз, требующий лечения. Христос преображает Смерть, обнуляет. Чего стоит только восторженность апостола Павла! «Смерть! где твое жало!» (1Кор.15:55) НО ЭТО НЕ ТРОГАЕТ МИР!
Восторг? О да! Но мертвые продолжают «хоронить своих мертвецов» (Лк.9:60) Всё меняется у гроба младенца. Для молодого, только начинающего служить священника, - это первое потрясение. Нет же, это даже не ребенок в маленьком светлом гробике! Это… Обстановка! Манежик, закрытый черной кисеёй, мячик и …. СОБАЧКА! Маленькая игрушечная собачка, лежащая небрежно и, многими незамеченно, где-то у ножки дивана. Она не новая, -ей играли и ее любили! И ты стоишь, посреди комнаты, у этого маленького гробика, забыв весь арсенал мудрости и красивых слов. На тебя смотрят с укором и даже ненавистью. Потому что сейчас ты для них Бог! К тебе все претензии и безмолвные вопросы. Ты, словно Леша Карамазов, спиной слышишь рассуждения своего брата Ивана о слезинке ребенка, которая зачем-то понадобилась в общей чаше страданий для достижения общественного блаженства. Ты для них – посол Бога, пребывающий во враждебной стране. И ни одно твое слово не имеет ценности! Потому что чуда не произойдет и ты не скажешь «талифа куми» (Мк.5:41). Да и не знают они, что это такое. Почему так? Потому что люди живут со Смертью и рождаются, но не верят в неё. Не верят истории и тому что видят. Пакуют в обертки и заливают формалином.
Современная наука дает этому массу возможностей! Тела научились не только сжигать, превращая в кучку пепла, но даже, теоретически пока конечно, превращать эту кучку золы в алмаз. Смысл смерти стал тем, что она не имеет смысла. Из неё вычленили страх. Это хорошо? И, да и нет. В страхе мучение? Да, апостол писал, что так. Совершенная любовь прогоняет страх? (1 Ин.4:18). Тоже так. Но отношение мира к Смерти сродни паллиативным методам медицины, которая уже не лечит болезнь, потому что неспособна, а лишь убирает симптомы, скрывая неизбежное. Только Преодолевший Смерть Способен перевести тех, кто Ему верит. Но даже у Него ничего не получится, если фантомы временного оказываются для нас дороже самой что-ни на есть реальности способа существования человеческого бытия.
протоиерей Александр Суворов