Августин Соколовски
16 ноября, когда ровно половина последнего месяца осени уже пройдена, Церковь чтит память великомученика Георгия Победоносца. Этот осенний день памяти Георгия посвящен событию освящения храма в честь святого, которое произошло в IV веке при императоре Константине Великом в палестинском городе Лод.
Ранее этот город именовался Лидда, а также Диосполис и даже Георгиополь, то есть Город Георгия. Интересно, что возле Лидды в наши дни расположен израильский аэропорт Бен-Гурион.
Важно понимать, что посвящение храма тому или иному святому в древности означало акт канонизации. Аналогичным деянием было поминовение среди святых и обретение или перенесение святых мощей. Именно поэтому такое событие привлекало к себе столько внимания и, как правило, закреплялось в календаре.
Георгий, безусловно, является одним из величайших святых всей христианской древности. Согласно житию, он пострадал за веру во Христа в 303 году при императоре Диоклетиане.
Православная восточная традиция именует Георгия Великомучеником. Это поневоле заставляет многих думать, что слово «великомученик» означает особенное множество перенесенных страданий. Однако это не так.
Важно знать, что само слово «мученик» на языке греческого оригинала звучит как «мартир». Таким дословно и без всякого перевода оно вошло во французский, немецкий и другие европейские языки. Слово это переводится как свидетель и само по себе никак не связано со страданием.
В древности, как правило, равнодушно относились к заслуженным страданиям людей. Тем более если страдали, терпели мучения и умирали в муках христиане. Ведь, подобно многим нашим современникам, язычники не знали, во что верует и о чем учит христианство. Внимая всяческой клевете, они ошибочно считали христиан атеистами, врагами общества и его ценностей.
Верующими римские язычники считали исключительно себя и в глазах этих «верующих» удивительной была лишь готовность христиан умереть за свои убеждения. Так, император-философ и одновременно один из гонителей христиан Марк Аврелий (121–180) в своих записках не смог найти этому никакого объяснения и считал фанатизмом. Интересно, что в отличие от других императоров-гонителей, он был прощен современниками-христианами, которые отзывались о нем хорошо несмотря на гонения. При этом христиане не забывали и чтили своих святых мучеников.
Вера Церкви утверждается на библейском откровении. Оттуда же, из Библии, происходят и ее ключевые понятия. Поиск первоначального смысла вещей в тексте Писания – подлинная теологическая археология мысли, позволяющая лучше постичь суть вещей.
Так, в соответствии с Апокалипсисом в своем изначальном и единственно безоговорочном смысле слово «мученик» употребляется по отношению к Иисусу Христу: «Так говорит Аминь – Свидетель (то есть дословно: Мученик) Верный и Истинный – начало создания Божия» (Апок. 13, 14).
Согласно Писанию, Господь Иисус Христос – подлинный и первый мученик, засвидетельствовавший веру Богу, веру в Завет и верность заповедям. В Господе Иисусе – бесконечное «Да» и «Аминь» Богу и Отцу Своему.
До нас дошло совсем немного свидетельств о жизни первоначальной апостольской общины и о быте первых христиан. Но одно историческое свидетельство апостола Павла чрезвычайно важно: «Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных» (1 Кор. 1,26). Христианство изначально было верой простых людей. Людей царского, благородного, особенного происхождения среди христиан первых веков было мало.
Это историческое свидетельство чрезвычайно важно. Ведь наименование некоторых из святых мучеников (кстати, весьма немногих) великими или великомучениками исторически обозначает не особенное множество перенесенных страданий, но знатность происхождения. Свидетельство христианских мучеников царского рода было велико, ибо обладало всемирностью. Потому Церковь как Общество Верующих назвала их «великомучениками».
Парадоксальным в подвиге святости великомучеников было и то, что героем своего исповедания эти богатейшие и влиятельнейшие люди своего времени избирали не кого-то из богатых и славных мира сего, но Великого Страдальца, Который действительно был беден, странник и одинок. «И говорит ему Иисус: лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8,20). Или, как об этом людскими голосами Церкви поет в Великую Пятницу Святой Дух: «Даждь мне Сего Странна, Иже не имать, где главу подклонити». «Если подушка у тебя будет мягкой, – пишется в нашем молитвослове, – то положи под голову камень ради Христа».
Еще более удивительным и парадоксальным в святости великомучеников было то, что многие из них служили Римской армии, были императорскими полководцами и солдатами. Армия Рима не нуждается в дополнительных оценках, а потому по логике вещей своим героем или покровителем эти «солдаты до конца» должны были бы избрать Александра Македонского, Геракла или вообще какого-нибудь зверя или дракона.
Однако исторические свидетельства и значительное число мучеников-воинов говорят о чрезвычайной популярности Христа в Римской армии, об удивительной любви римских воинов ко Господу Иисусу.
У этого поистине сверхъестественного факта есть и еще одно объяснение. Дело в том, что по убеждению римлян того времени причастность страданию, особенно недоступная большинству смертных способность переносить его без вины и осознанно, приобщала страдальца к истине, делала причастником великих тайн. В связи с этим вера была не просто понятием, но считалась божественной. Богиня Вера обитала на правой руке человека (отсюда и жест клятвы – поднятая правая рука), и горе тому, кто утратил веру, хотя бы единожды солгав.
Итак, свою любовь, искреннюю человеческую симпатию многие римские солдаты обращали именно к Агнцу Божию, Великому Страдальцу, Господу нашему Иисусу. Так человеческая римская добродетель соединялась с божественной библейской и благодаря свидетельству великих мучеников, среди которых великий страдалец Георгий, народы мира (ср. Мф. 28,18) обращали взор свой к Евангелию Царя Славы, Великомученика Иисуса Христа.