Согласно древней традиции Восточной Православной Церкви, в первый воскресный день после дня Святой Пятидесятницы, торжественно совершается празднование в честь Всех Святых. Этому дню предшествует суббота, которая именуется отданием, то есть окончанием или завершением Пятидесятницы. Такая последовательность празднований глубоко символична.
Ведь Пятидесятница – это событие, которое просто не может завершиться. Сошедший однажды на Апостолов, на Церковь и на Вселенную, Дух Святой до скончания века пребывает с нами. Пребудет и после, но об этой тайне Писание не говорит подробно. «Мы все изменимся, вдруг, во мгновение ока, при последней трубе», - пишет об этом сам Апостол Павел (ср. 1 Кор.15,51-52).
Богословие Святой Троицы — это великая и сложнейшая тайна. Священное Писание говорит о том, что к Отцу возможно прийти только через Сына. «Филипп сказал Ему: Господи! Покажи нам Отца. Иисус ответил: видевший Меня видел Отца», - говорится в Евангелии от Иоанна (Ин.14,8-9).
К Богу и Отцу невозможно прийти, невозможно узнать Его, увидеть Его, понять и принять Его, минуя Сына. В этом кроется главная причина того, почему Церковь, начиная с первых веков своего существования, всячески противостояла попыткам видеть во Иисусе Христе только пророка, пусть и наивысшего из пророков, учителя, или, говоря языком онтологии «вершину творения Божия». Господь Иисус Христос – Сын Бога и Отца, в Нем – полнота Откровения, или, лучше, Само-Откровения Божия.
Библейская тайна разворачивается далее. Ведь понять, увидеть и признать Сына Господом и Богом можно только в Духе Святом. Уверовать в Сына Божия возможно только Духом Святым. «Сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым», - говорит Павел (1 Кор.12,3). Не стоит удивляться, что, признавая божественный закон и говоря о заповедях, человек, стоящий перед нами, не исповедует Иисуса Господом. Способность такого исповедания есть неподотчетный, безначальный, то есть буквально «анархичный» дар Святого Духа, который, быть может, пока не был дарован. Но, быть может, не будет дарован никогда. В неверии и не исповедании приоткрывается сокрытая от человеческого понимания трагическая суть земного бытия. Приоткрывается, чтобы тотчас сокрыться то, что библейское слово именует реальностью грехопадения. Грехопадение — это неспособность именовать Иисуса Господом.
Каждое молитвенное обращение Церкви, общества верующих, собрания верных и каждого отдельного человека к Богу должно становится моментом истины благодарения за Дар Веры. Потому что способность именовать Бога Отцом Господа нашего Иисуса Христа есть свидетельство присутствия Святости Духа. Знак Его божественного Дыхания. «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением, неосужденно смети призывати Тебе, Небесного Бога Отца – то есть даруй нам дар именовать Тебя Отцом - и глаголати», - говорится в завершающей Евхаристию молитве Литургии перед пением «Отче наш». Молитва Господня – это просьба прославить божественное имя, то есть, даровать дар веры другим.
Дух говорит многое, но человек не способен многое воспринять. В этой диалектике великого и малого Церковь приобщается Тайне Общения Святых. «Те, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих (…) были побиваемы камнями, перепиливаемы, умирали от меча. Те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли» (Евр.11, 33–34; 37–38).
Древняя традиция почитания святых в истории Церкви приобрела особую новую актуализацию в эпоху константинопольского иконоборчества. Тогда в VIII–IX веках, героические Иконоборческие Императоры, в своей попытке поднять с колен величие Восточной Империи, пожелали увидеть в святых только особенных героев духа, которым следовало бы просто подражать. В ответ Церковь смогла увидеть в святости святых нечто несоизмеримо большее, узреть во святых топос, место, Сошествия Духа. «Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Ин.14,16).
Дух Святой являет Сына Божия. Но кто же являет Духа? Вера Церкви произрастает из библейского слова. А богословие Церкви помогает вере искать постижения Истины. Великая парижская школа русского православного богословия в XX веке, в лице Владимира Лосского (1903–1958), дерзнула предположить, что во Втором славном и всехвальном Пришествии Христовом Дух Святой будет явлен во святых. И уже здесь и сейчас, в свете благодати, отблесках благодатного огня и лицах духоносных людей, искрах божественного света в Церкви и Мире, святость начинает являть себя, как Приобщение Общению, как отблеск и прорыв Смотрящего не отсюда, как Дар «слышать то, что Дух говорит Церквам» (Ин.3,13). Святость как Эхо Воскресшего, как Голос Нового Неба и Новой Земли, где все живы, «там, где бескрайний океан света изливается от воскресшего тела Спасителя».
иерей Августин Соколовски / Dr.Augustin Sokolovski