26 августа, в День Отдания Преображения Господня, Церковь чтит память преподобного Максима Исповедника (580–662). Если попытаться выразить вклад Максима в сокровищницу догматического знания Церкви современным секулярным языком, то следует определить его теологическое достижение, как Христологию Высокой Четкости. Максим учил о том, что у Господа Иисуса Христа была подлинная человеческая воля. Воля свободная. При этом человеческая воля Господа Иисуса была свободной именно потому, что Он был не способен грешить. В этом христология Максима, несомненно, соприкасается с богословием Августина, с наследием которого Исповедник встретился в Карфагенской Церкви, где пребывал с 640 года в течение 5 лет. Максим, несомненно, продолжал развитие святоотеческой аксиомы об искуплении человека во Христе боговоплощением: «Что не воспринято, то не исцелено».
С богословием Максима завершается эпоха шести Вселенских Соборов, завершается особенный период в Истории Церкви. Вселенскими Соборами назывались собрания епископата Римской Империи, а также, по возможности, некоторых сопредельных территорий, на которых были сформулированы основные догматические формулировки Церковного Вероучения. Важно отметить, что на рубеже IV-V веков, в эпоху, когда проповедовали и учили Златоуст в Константинополе, и Августин в Африке, в Империи было 2000 православных епископов.
Период с Первого по Шестой Вселенский Собор объемлет собой время с 325 по 681 год, то есть, по сути, совпадает со временем легализации христианства при Императоре Константине вплоть до основания Дамасского Халифата. Тогда Вселенской Христианской Римской Империи стало противостоять другое, как минимум, равно значимое, государственное образование. Это видоизменило как карту мира, так и проблематики внутри церковных догматических споров. Поэтому Седьмой Вселенский Собор в 787 году, принято рассматривать, как вместе с предыдущими шестью Соборами, так и особняком, в виде отдельной литургической и теологической памяти.
Богослужебное празднование в честь Отцов Вселенских Соборов является особенностью нашей восточной Православной Традиции. Отцы, то есть все участники Вселенских Соборов, воспоминаются в совокупности. Эта соборная, то есть, коллективная память, как и само наименование «Отцы Соборов», является одним из архаических примеров соборного литургического воспоминания. Парадоксально, но первыми обратили внимание на такую удивительную особенность Православной Традиции Мартен Жюжи (1878–1954), и другие католические исследователи Восточной Церкви прошлого столетия.
Само употребление понятия «отец», или «отцы», обращенное к человеку, заставляет вспомнить библейские новозаветные слова Господа Иисуса из Евангелия от Матфея. «И отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на небесах» (Мф.23,9). Не подлежит никакому сомнению, что ранние христиане воспринимали тексты Священного Писания с особенной внимательностью. Им вообще были очень внимательны в своем выборе слов. Поэтому слова Господа Иисуса, в Евангелии от Матфея, запрещающие именовать кого-либо «отцом на земле», воспринимались ими буквально и всерьез.
Поэтому у древних комментаторов библейских текстов, в частности у преподобного Иеронима (342–420), мы находим рассуждения о том, можно ли в принципе именовать «отцами» предстоятелей церковных общин.
Ведь, с одной стороны, Господь требует не называть отцом «никого на земле». С другой стороны, другие новозаветные тексты, не только Послания Апостола Павла, но даже и сами Евангелия (Ин.8,39), называют «отцом всех верующих» праотца Авраама (Рим.4,11).
Именно эта библейская аналогия была использована Александрийским Епископом Афанасием (295–373) в полемике с еретиками-арианами, которые отрицали божественность личности Господа Иисуса и подвергали сомнению авторитет Никейского Собора. В 325 году этот Собор в своей вероучительной формулировке утвердил догмат Единосущия Сына Божия со Отцом. По словам Афанасия, собравшиеся в Никее епископы, действовали под водительством Духа Святого. В этом смысле они продолжили дело библейского праотца Авраама. Отсюда и символическое число участников Собора. Ведь, согласно Преданию, в Никейском Соборе участвовало 318 отцов – по числу домочадцев Авраама в книге Бытия (Быт.14,14).
Подобно тому, как Авраам и его присные освободили из плена племянника библейского патриарха Лота, так и Отцы Никейского Собора восторжествовали над лжеучением языческих философских мудрований. Помимо Афанасия Александрийского, эта аналогия была поддержана святыми Иларием Пиктавийским (315–367) на Западе и Василием Кесарийским (330–379) на Востоке. Подчеркивается она и в богослужебных ветхозаветных чтениях на паремиях в честь Отцов. Интересно, что подобно вере в Единого Бога, Единого Господа Иисуса, Единую Церковь и Одно Крещение, Отцы IV века, скорее всего, были убеждены в том, что Вселенский Собор в Никее 325 года, был первым и последним, исключительным, а потому будет во веки один. Однако, образ Соборных Отцов, как продолжателей дела библейских патриархов, был распространен Церковью и на последующие Вселенские Соборы.
Преподобный Максим именуется Церковью Исповедником. Раннее христианство называло «исповедниками» тех свидетелей Веры Христовой, кто, будучи мучим язычниками, остался в живых, пережив страдание. Исповедничество Максима, парадоксальным образом, традически заключалось в чем-то радикально ином. В 662 году, когда в Дамаске уже правили Халифы-Омейяды, а христиане утратили все свои основные территории в Африке, в Сирии и Палестине, Христианский Император Константинополя решил заставить Максима молчать. Исповеднику вырвали язык и отрезали руку. Вскоре один из величайших Отцов Церкви умер от ран. В Деяниях VI Вселенского Собора он упомянут не был.
иерей Августин Соколовски / Dr Augustin Sokolovski