Нерукотворный Образ Христа Спасителя– величайшая святыня всех времён и народов в истории христианства. Но у неё нет собственного празднования. Отмечается лишь её перенесение из Эдессы в Константинополь. Почему Эдесский Эмир отдал икону и что означало это перенесение для византийцев?
НЕРУКОТВОРНЫЙ ОБРАЗ
29 августа Православная Церковь празднует перенесение Нерукотворного Образа Христа Спасителя из Эдессы в Константинополь. Это событие имело место в 944 году. Скорее всего, в основании праздника – политическое торжество благодарения Богу за возрождение Византийской Империи в конце первого тысячелетия. Примером тому Крещение Руси. Князь Владимир выбрал православное христианство, пораженный богослужебным великолепием и культурной мощью Православной Империи.
Город Эдесса существует и по сей день под названием Шанлыурфа, но известен только своим Урфа-Кебабом – альтернативой популярному во всем мире турецкому донер-кебабу. Однако в то время это был важная митрополия. Почему же жители Эдессы во главе с эмиром подарили византийцам знаменитую икону?
Возможно, он был куплен. Но в Средние Века святыни не продавали и не покупали. Считалось уместным либо их похищать, либо вообще не трогать. «Если Бог благословлял подобное «перенесение», так полагали люди того времени, «то оно будет удачным. Если же нет, то предприятие потерпит неудачу». Примером тому перенесение мощей Марка Евангелиста Венецию, святителя Николая в Бари, и многих-многих других. Конечно же, были исключения. Так, тело святого Августина было выкуплено лангобардскими королями у Сардинии на вес золота и покоится в итальянской Павии в целости и сохранности по сей день, ожидая, по слову Символа Веры Апостолов, «воскресения плоти».
Вторая возможная причина, это зависимость Эдессы и ее Эмира от Византии. Передача образа стала бы в таком случае своеобразным жестом примирения. Эта причина дипломатическая.
Но есть и еще один вариант объяснения торжества, который очень поучителен. Дело в том, что Образ хранился в Эдессе с незапамятных времен. Но в какой-то момент буквально начал наводить страх на местных жителей. Тогда его попросту замуровали в стену. Последующие поколения истолковали это иначе, как руку Божию, которая сохранила икону от персов, на границе с которыми находилась Эдесса, переходившая из руки в руки между Византийской Империей и Ираном.
Позднее, на рубеже первого и второго тысячелетий, население Эдессы перестало быть христианским. А то христианское население, что еще оставалось в городе, перестало быть христианским по-настоящему. Тогда жители города вместе с Эмиром попросту решили избавиться от этой святыни. Тем более, что по сказаниям, когда кто-то приближался к ней, пытался было открыть ее, раскрыть, показать или даже поклониться, возникали землетрясения и иные природные катаклизмы. В таком случае Образ просто отдали подальше в Константинополь. Как пишет в одном из своих произведений наш современник нобелевский лауреат Орхан Памук, «если святыня в доме, то место ей «в благоговении» на антресоли.
Задумавшись о себе самих мы увидим, что нам это также весьма свойственно. Есть просфору нужно натощак и с молитвой. Но так как мы, обычно, уже поели, то не будем к ней вообще притрагиваться. Подобное случается и с Причастием. Если не «вычитали» все многочисленные молитвы до последней буквы, то воздержимся от святыни, и передадим ее «в духовный Константинополь». Так спустя тысячу лет после перенесения Образа из Эдессы мы узнаем себя самих, современных, как в зеркале. По слову Апостола Иоанна, «в любви нет страха» (1 Послание Иоанна 4, 18). Да избавит Господь от такого языческого к Нему отношения.