Августин Соколовски, доктор богословия, священник
Воспоминание древних святых – это празднование в честь тех, кто верил в Единого Бога несмотря на мрак язычества, который окутывал тогда Вселенную. Это воспоминание чтителей Единого Истинного Бога.
Это призыв к тем, кто, в эти последние годы первой четверти двадцать первого столетия, живет верой, вопреки тому новому язычеству «сластолюбия, власти и денег» - этому 666 - в которые зло погружает Вселенную в эти последние времена. Важно задаться вопросом о вере, спросить себя, следуем ли мы вслед за святыми, «подражая, по слову Писания, вере их» (Евр.13,7).
Ведь о Боге можно говорить по-разному. О нем можно говорить языком древней философии и метафизики. Бог – Вседержитель. Он – всемогущ. Он всеведущ. Всесилен. Он – превыше всего. Такие определения Бога необходимы, они истинны и верны. Ведь Бог наш подлинно совершенен, Он - действительно таков.
Подобным языком утверждений, подчеркивающих божественное великолепие, чаще всего говорили о Боге православные западные Отцы Церкви: Амвросий Миланский, Августин Иппонский, Лев Великий, Григорий Великий (Двоеслов). Такое богословие именуется катафатическим, то положительным, или утвердительным.
О Боге можно говорить языком отрицаний. Богословие именует такой способ высказываний апофатическим. Он весьма близок к первому способу разговора о Боге, обозначающему совершенные божественные стороны. Ключевое отличие двух способов разговора о Богу заключается в том, что это второе, апофатическое богословие подчеркивает непознаваемость, неизменность, невидимость, несотворенность, непричастность Бога ко всему остальному бытию.
На вершине такого способа слова о Боге стоят великие боговидцы древнего православного Востока: Григорий Нисский и Дионисий Ареопагит. В их творениях мы находим такие парадоксальные определения, как «мрак боговидения», Бог – как «сверхбытие», или, даже, «превосходящее всякое бытие небытие», «Бог не свет, но божественный мрак».
Трагическая ирония интеллектуального развития человечества заключается в том, что именно таким, апофатическим языком, то есть, языком тотального отрицания и полного отсутствия знания говорит, пытается говорить, или лучше, умолчать о Боге современность. По сути, из такого отрицательного, апофатического способа мышления происходит «нигилизм и смерть Бога», теология пост-модерны и всепоглощающий агностицизм. Утверждается, что «о том, кто ускользает от слов, говорить бессмысленно, говорить нельзя».
Как же воспринимали Бога древние святые: святые Ветхого Завета - Авраам, Исаак, Иаков - святые древние мученики, Перпетуя и Фелицитата, Георгий Победоносец, Гурий, Самон и Авив? Они верили библейской верой. Прежде всего, верили … Богу, верили в Бога, следовали за Ним. По сути, они не знали и не использовали ни первого, ни второго способа высказываний. Язык философский, утверждающий совершенства Божьи, так же, как и язык отрицания не был их языком.
Бог веры древних святых – Бог Библии. Живой, действующий, любящий. «Моисей при купине назвал Бога Авраама и Богом Исаака и Богом Иакова», - сказал об этом в Евангелии Сам Господь (Лк.20;37-38). Бог – ревнитель, гневающийся, испытывающий обиду, или, как об этом говорится в молитве исповеди: «Бог, сокрушающийся о наших злобах». Бог Библии способен плакать, или, как об этом написано в псалмах, «быть сильным и шумным как от вина» (Пс.77,65).
Такое восприятие Бога необходимо возрождать в 21м столетии. Современным людям, в том числе православным христианам оно почти совершенно не свойственно. Уже многие столетия Бог, в восприятии нас, людей, это некая инстанция. Точка отсчета. Начало критериев. Основа воспитания. Совокупность ценностей. Основа цивилизации. Бог следящий пристально, не все равно, рано или поздно, прощающий. Бог, без которого, если бы Его не было, люди пустились бы в тяжкие грехи и преступления. Как это, сам того не желая, выразил Достоевский: «Если Бога нет, то все позволено!».
Для древних святых все было по-другому. Святые Ветхого Завета, древние мученики, великие аскеты подлинно боялись Бога. Потому что Он мог уйти, мог явиться и навсегда исчезнуть, являя тем самым непрощение, непрощенность. В любое мгновение он мог разорвать течение времени, подобно завесе Храма (ср.Мф.27,51), завершить историю, обрушить Царства и Империи. Он мог повелеть неожиданно и парадоксально, Бог Библии присутствовал в лишении беды и гонения, и отсутствовал в пышном и торжественном жертвоприношении, молчал при громогласном богослужении. «Мене, мене, текел, упарсин. Исчислил Бог царство твое и положил конец ему. Ты взвешен весах и найден очень легким» (Дан.5;25-27).
Бог был с древними святыми. Присутствовал в их уме и сердце. Они же шли за ним в неизведанное. Так Авраам покинул родную Месопотамию. Моисей же бежал из богатого Египта, полного земных благословений. Бог Библии требовал от них безоговорочности, веры себе вопреки иронии и трагедии происходящего, нелепости положения, безграничности беды. Так, Давид десятилетиями скитался, бежал от преследований Царя Саула, сам будучи помазан на Царство и зная, что Саул – отвержен. «Мой сын, который вышел из чресл моих, ищет души моей», - воскликнет он гораздо позднее, когда войной на него пойдет Авессалом (2 Цар.16,11). «Пусть он злословит, ибо Господь повелел ему злословить», - так вера Давида отвечала на призыв об отмщении (10). Быть может, Бог призрит на меня (12).
«Недостанет мне времени, чтобы повествовать о Гедеоне, о Вараке, о Самсоне и Иеффае, о Давиде, Самуиле и (других) пророках, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов», - пишет Послание к Евреям (Евр.11;32-33). Действительно, святые призывали Бога, просили явить Свое присутствие, плакали пред Ним, взывали о помощи.
Повествования Библии об обращении Иордана вспять, исцелении от проказы, воскрешении мертвых, отражают эту живую непосредственную, человеческую, и, одновременно, божественную, а значит, богочеловеческую веру, которую вслед за ветхозаветными святыми в полноте явил Господь Иисус. Вера Господа Иисуса. Вера Ему, Вера в Него, Вера, Которой Сам Он жил, Его Вера, которой мы спасены (ср.Эф.2,8). Это Вера, которой жила Ранняя Церковь в Апостолах и Мучениках. Вера Живого Бога Живых Людей.