Августин Соколовски
Сегодня 18 мая Церковь празднует память святой Великомученицы Ирины. Святая – одна из тех немногих от бесчисленного сонма пострадавших за Христа в первые века христианства мужей и жен, кого Церковь наименовала великомучениками.
Очень важно помнить, что великими мучениками святые эти были названы не по количеству и тяжести перенесенных страданий, но в силу весьма благородного, часто царского рода и происхождения.
«Не много среди вас славных», - свидетельствовал Апостол Павел в Посланиях (1 Кор.12,1). Когда к вере во Христа обращался кто-либо из людей знатных, известных, царского рода и происхождения, это было событием чрезвычайным. Такое свидетельство во мраке языческого мира было весьма велико.
История не сохранила единой версии происхождения, и даже времени и места страдания Ирины. География ее почитания настолько велика, что истолкователям этих повествования приходится делать выбор между Грецией, Италией, Персией, другими странами.
Согласно одному из таких житийных повествований, Великомученица Ирина происходила из Персии. Из той ее части, которая находилась на границе Римской и Персидской Империй, и оспаривалась двумя сверхдержавами на протяжении веков. Отец Ирины был правителем области, что в данном контексте означало его весьма значительное положение в обществе.
С рождения Ирину звали Пенелопой. Это имя в честь античной героини говорит о том, что родилась она в образованной языческой семье. Согласно житию, отца ее звали Ликинием, поэтому многие истолкователи полагали, что святая была дочерью одноименного соправителя Императора Константина. Он правил на Востоке Империи и несмотря на то, что в 313 году также подписал знаменитый Миланский Эдикт о веротерпимости, продолжал преследовать христиан.
Собственно персидской религией того времени был зороастризм. Его приверженцы делили мир на доброе и злое начало. Роль ритуалов была весьма велика. Умерший человек считался нечистым, поэтому, чтобы не осквернять землю разложением, трупы помещали в особые башни с открытым верхов. Умершего съедали грифоны, кости же собирались в особом месте, чтобы избежать соприкосновения с землей.
Следует отметить, что язычество того времени, в отличие, например, от современных сект и верований, не обладало устойчивой системой представлений. Он не обладало догматикой. Подобно высохшей земле из евангельской притчи (Мф.13:3-23), вбирало в себя все то, с чем могло соприкоснуться, но не приносило плода.
По не вполне понятным причинам отец-язычник в своем отношении к дочери дошел до безумия и замуровал ее заживо в башне. Согласно житию, он сделал это, чтобы скрыть от взора посторонних красоту Ирины. Он сделал это в панике перед окружающим миром, подобно религиозным фанатикам современности, которым кажется, что повсюду царствует упадок нравов. Но возможно, что в сознании его сформировалось причудливое сочетание из философских, зороастрийских и прочих языческих представлений. Он посчитал свою дочь духовно погибшей, и крайнее помрачение рассудка толкнуло его на такой шаг.
В те времена христианство стремительно распространялось. Сила его заключалась в том, что благая весть о Христе транслировалась не профессиональными проповедниками, но купцами, солдатами, людьми разных сословий. Это способствовало убеждению в том, что православие это вера всех и для всех. Путями промысла Божия евангельская проповедь достигла слуха святой Ирины.
Силой божественного предопределения получилось так, что, изолировав свою дочь от общения с внешним миром, Ликиний поневоле готовил ее духовный взор к принятию истин христианской веры.
Приграничные регионы были местом проповеди многих христианских проповедников. В свою очередь, сирийское христианство, влияние которого было весьма сильно в Персии, отличалось крайней аскезой, было своего рода монашеством до монашества, более того, на основе Ветхого Завета, старалось блюсти не только нравственную, но и ритуальную чистоту. В этом смысле, та башня, в которую Ликиний замуровал свою дочь Ирину, стала пророческим образом тех башен-столпов, на которых спустя столетие будут молиться столпники. Столпничество стало уникальным видом сирийского монашеского подвижничества.
В отличие от других дев-великомучениц древности, которые, будучи царского рода, были преданы на мучения и смерть своими родными за принятие веры во Христа, Ирина обратила в христианство своего отца, и иных многих. Согласно житию, язычникам весьма долгое время не удавалось погубить ее, а их коварство и жестокость уступали всемогущей, избавлявшей Ирину божественной воле.
В отличие от многих своих современниц-мучениц, она не только пребывала в готовности пострадать за имя Христово, но самым действенным образом проповедовала Евангелие. Так происходило, словно Сам Господь, таким примером, учил все последующие христианские поколения всегда, во всех обстоятельствах, даже самых трудных и стесненных, возвещать благовестие всегда и везде.
Ирина претерпела весьма много мучений, но выжила. И далее проповедовала веру. Слово ее сопровождалось таким обилием помощи, чудес и исцелений, что современникам казалось, будто на землю вернулись апостольские времена. Поэтому некоторые толкователи ее жития в последующие столетия полагали, что она была ученицей Апостола Тимофея – ученика и спутника самого Павла.
В Крещении дева, которую прежде звали Пенелопой, получила имя «Ирина». Слово это в переводе с греческого означает мир. Мир – одно из имен Господа Иисуса в Священном Писании. «Ибо Он есть мир наш, который упразднил вражду плотью Своею», - пишет в Послании к Эфесянам Апостол Павел (2;14-15).
Новое имя стало для святой пророчеством о ее кончине. Ведь Ирина отошла ко Господу в мире. Некогда в юности жестокий мир заключил ее в башне. Ныне же она, победившая мир свидетельством благодатной силы, по свидетельству жития, одиноко заключилась в пещере, где предала Богу дух свой. Но и теперь, пребывая пред Богом, святая продолжает благовествовать. Ведь само ее имя напоминает христианам, что все они, великое множество искупленных (Откр.14,3), крещены во имя Мира Божия и Спасителя Мира, Господа Иисуса Христа (Деян.2,38; Рим.6,3).