Августин Соколовски
Неделя о Самарянке — это уже второе «женское воспоминание» пасхального периода. Третье воскресенье Пасхи было посвящено женам-мироносицам. Это были женщины и ученицы Господа. Неделя о Самарянке — пятое воскресенье. И посвящено оно женщине, которая также стала Его ученицей.
Напомним, что второе воскресенье Пасхи — память одного из двенадцати апостолов, потерявшего веру, а четвертое и шестое воскресенье — память двух разных людей, один из которых был парализован в течение тридцати восьми лет, а другой и вовсе родился слепым. Женщины, которым посвящены третье и пятое воскресенья, напротив, силой благодати показали пример служения делом, как мироносицы, или словом, как самарянка.
Как тут не вспомнить философа-нигилиста Фридриха Ницше (1844–1900), сына протестантского пастора, который утверждал, что женщины всегда сильнее мужчин. Вспомним, что Ницше буквально обезумел от горя, когда увидел в Турине владельца лошади, жестоко избивающего свое животное. После этого события философ так и не смог оправиться; его интеллектуальные и умственные способности канули в Лету. Такая подлинно «Туринская плащаница» от того, кто на словах, но не на деле, призывал к отказу от всякого милосердия. Но отказаться от милосердия невозможно, потому что милосердие — это Сам Бог, а люди созданы по Его образу.
Все они, и женщины, служившие Господу словом и делом, жены-мироносицы и самарянка, принадлежали к кругу учеников Господа, которых Он Сам избрал и из которых еще при Своей земной жизни начал созидать Церковь.
В беседе с самаритянкой призыв к вере во Христа Мессию провозглашается не только для иудеев, но и для всех народов. Противопоставление между безупречным иудаизмом и верой простых и малых людей упраздняется.
Это предвосхищает провозглашение Павла о том, что во Христе нет ни мужеского пола, ни женского, что, конечно, не было придумано Павлом, но, являясь выражением новозаветной веры, имеет свой источник в учении самого Господа Иисуса. Иисус отменил ритуальную нечистоту, которая ранее проявлялась в принципиальном нежелании иудеев вступать в контакт и тем более разговаривать с самаритянами.
Верующие часто относятся к книге Откровение со страхом. На самом деле, это книга Нового Завета, в которой больше всего пасхальной тематики. Все в этой книге -торжество Христа Воскресшего. Так в Откровении говорится:
«И Дух и невеста говорят: приди! И пусть услышавший скажет: приди! Кто жаждет, пусть приходит, и кто хочет, пусть берет воду жизни даром. Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь. Приди, Господи Иисусе!» (Откровение 22:17,20).
Так, живая вода многих библейских текстов, проточная вода и вода колодцев, способная утолить одновременно физическую и духовную жажду, становится прообразом живительной воды Слова Христова, Духа Господня, празднуемой сначала в Крещении, а затем в евхаристическом ожидании Второго Пришествия. Вода, о которой говорит Господь в Беседе с Самарянкой, — это вода Его животворящего ребра на Кресте, это причастие Евхаристии.
Православные христиане последнего времени почти всегда забывают об этом эсхатологическом аспекте причащения. Святые Христовы Таинства и причастие тогда превращаются в личное упражнение в благочестии и своего рода метафизическую медицину. Но Евхаристия, принимаемая в причастии, есть поистине вода жизни. Это залог и знамение Небесного Иерусалима и приближения конца этого мира. История сейчас — это ожидание возвращения Царя Христа Иисуса.
Подобно апокалиптическим мозаикам древних христианских церквей, особенно в Риме, история – это приготовление трона. Об этом же говорится в молитвах Божественной литургии, и особенно в Херувимской песне, когда тела, сердца, души, руки и уста верующих в Евхаристии становятся престолом Божественного Царя.
В день воспоминания беседы Господа Иисуса с Самарянкой Церковь, как Общество Верующих, призывает Его словами, которые, будучи краткими и простыми, вполне могут заменить обычные молитвы. «Господи, подавай нам всегда эту воду, живительную воду Евхаристии, чтобы мы никогда больше не жаждали вновь». Христос Воскресе!