10 июля Церковь чтит память пресвитера Севера. Святой жил в Италии в VI веке. Память о нем сохранилась в «Италийском Патерике» - «Собеседованиях о жизни италийских отцов и о бессмертии души» святителя Григория Великого (590–604). Вспоминая пресвитера Севера, Церковь, в его лице, одновременно, обращается за молитвенным ходатайством ко всем тем, «сто сорока тысячам запечатленных» (Апок.7,4), удостоенным святости от Бога праведным священникам, имена которых до нас не дошли. «Они омыли и убелили одежды свои Кровью Агнца» (Апок.7,14).
Повествование италийского патерика предельно просто. Будучи выходцем из старинного римского рода, высоко образованным и богословски одаренным диаконом, а затем епископом, Григорий «умел различать знамения времен» (Мф.16,3). В своих трудах он обращался к простому народу, зная, что, выражаясь современным языком, только «аналоговый способ» повествования о вещах божественных, подобный библейскому, сможет сделать благовестие понятным каждому. Не случайно позднейшая западная православная традиция назовет Григория «Августином для Народа». Наша же Церковь, как бы совершая некий транс-семантический перевод, с «западно- на восточно-православный» язык, назвала его «Двоесловом», то есть буквально «Человеком Диалога». По названию его главного произведения – «Патерика, или Собеседований, то есть Диалогов» - но не только. Ибо смыслы Духа Святого – Полифония Бога.
Согласно «Собеседованиям» Папы Григория, Север был священником в селении Интерокриум, современном итальянском городке Антродоко, в центральной Италии, относительно недалеко от Рима. В одноименной городу долине был храм во Имя Пресвятой Богородицы, в котором и пресвитерствовал святой Север. С римской лаконичностью Григорий говорит о нем лишь одно: «Север был человеком чудной жизни». Вспоминается повествование из Книги Судей: «Ангел Господень сказал ему: что ты спрашиваешь об имени моем? Оно чудно. (…) И сделал Он чудо и поднялся в пламени жертвенника» (Суд.13;18-20). Священническая святость в Древней Церкви произрастала от постоянного принесения Евхаристической Жертвы.
«Однажды прислали за пресвитером с просьбою посетить, как можно скорее, один дом, где умирал отец семейства. Умирающий просил священника прийти, чтобы очистить совесть его Таинством Покаяния», - в этих простых, повседневных в своей невыносимой легкости теряемого бытия словах, голос двух тысячелетий и более чем ста поколений. Просьба о напутствии Евхаристией, каковы бы ни были география, эпоха, пространство и время. Но при этом, важно понимать, что во времена пресвитера Севера покаяние было по-настоящему Вторым Крещением. Оно совершалось единожды в жизни над отпавшими, через тяжкие, непоправимые, фатальные грехи от Общения Церкви. Будучи совершена руками Самого Христа до Крестного Страдания, Евхаристия совершается в Церкви везде, на всяком месте, во всяком времени, всегда. Совершенные Апостолами, Церковью как Телом Христовым, после Пятидесятницы, прочие таинства - один лишь раз. Исходя из этой тео-логической логики Древней Церкви, просьба к пресвитеру Северу прийти и принять Покаяние «отца семейства» была чрезвычайно важна.
«Когда пришли посланные, пресвитер был в саду – обчищал деревья» – и по просьбе обещал немедленно прийти. Но видя, что немного уже оставалось доделать в саду, пресвитер несколько помедлил, чтобы окончить начатое». За этими простыми словами аналоговой речи о Боге раскрываются подлинно библейские образы. Это и Евангелие от Иоанна, где Господь говорит о Себе, как о Виноградаре: «Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой – виноградарь. Всякую у Меня ветвь, не приносящую плода, Он отсекает» (Ин.15;1-2). Это и Апокалипсис с неумолимым свидетельством о конечности, и окончании, завершаемости и завершении всего до времени живущего и пребывающего на Земле: «И иной Ангел, имеющий власть над огнем, вышел от жертвенника и с великим криком воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь гроздья винограда на земле, потому что созрели на нем ягоды» (Апок.14,18).
Пресвитер Север обещал немедленно прийти, но замедлил. «Умирающий умер», - пишет Григорий. Здесь вспоминается рассуждение Августина о бесполезности всякого рассуждения о том, смертен ли человек или нет. «Ибо ты уже мертв», - говорит Августин. «To live is to die», - поет современность. Человек – как синоним смерти.
Посланные вернулись навстречу спешащему Северу и сообщили о смерти больного. И вот здесь, в том самом месте, где, почти дословно воспроизводя сказанное о воскрешении дочери Иаира в Евангелии от Луки, - «дочь твоя умерла, не утруждай Учителя» (Лук.8,49) –, повествование Григория, подобно халифу Гаруну-Аль-Рашиду, облачается в одежды простолюдина, чтобы пройти незаметным среди народа, раскрывается, и, при этом, тотчас скрывается истина о сути священнического призвания.
Умиравший умер без примирения с Церковью. И, со всей очевидностью понимая, что Второе Крещение, подлинное покаяние и принятие назад в лоно Древней Церкви, не знавшей профанации и формализма, просто не могло бы совершиться по причине «окончания времени» (Откр.10,6) для того конкретного, но навеки оставшегося безымянным человека, мы, живущие в 21м веке христиане, можем, в отличие, пожалуй, от большинства читателей «Диалогов» Григория понять, что же на самом деле произошло.
«Услышав это, пресвитер сильно испугался и громогласно называл себя убийцею больного. В слезах пришел он к одру умершего, с рыданием повергся пред ним на землю и называл себя виновником его смерти». Пресвитер Север в принципе не мог успеть к умирающему. Но его милосердное сердце, питаемое «чудной жизнью» в Благодати, возделывании Виноградника Божия и Евхаристии приняло на себя вину в смерти грешника, отождествило себя с его грехом, с его стыдом, с его потерянною славой. Так святость подлинного и праведного священства принесла плод. «Трое взяли мою душу из тела и повели ее по местам мрачным. Но вдруг увился навстречу нам Прекрасный по Виду. Обратившись к ведшим меня, он сказал: «Возвратите его, потому что о нем слезно плачет Пресвитер Север, и Господь даровал эту душу его слезам». (иерей Августин Соколовски)
иерей Августин Соколовски / Dr.Augustin Sokolovski