Публикации

Размышления в День Пятидесятницы

День Пятидесятницы доказывает надмирное, неземное происхождение христианства. Человеческие умы, философы ломали голову над Троичностью Бога, что наряду со вторым, важнейшим догматом нашей веры, - догматом Богочеловечества Христова, является абсурдным рациональной человеческой мысли. 
"Ибо написано: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну». Где мудрец? где книжник? где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие". (1Кор. 1; 19-23)

Церковная мудрость установила предыдущий воскресный день памятью отцов Первого Вселенского собора, отцов, благодатью Святаго Духа, посрамивших Ария, пресвитера, для которого Христос не был, просто не мог являться Богом. Разум этого александрийского священника не мог принять то, что христианская вера писалась не людьми, и не человек создал себе Бога, как через много веков скажет Фейербах. Но и он не познал "сущность христианства": Троичный Бог абсурден для человеческой мысли. 
Credo quia absurdum, - сказал Тертуллиан, рассуждая о смерти Бога на Кресте и Воскресении. На протяжении веков умы пробовали постичь тайну Триединства, открывающуюся в Божественном Мраке, в сферах вне рассудка. Один великий человек напишет, что "у Бога нет сотоварища", - напишет не поняв и не приняв разумом невозможное, ранее его, почти на три столетия святитель Василий Великий рассуждал: «Мы не ведем счет (Богов), переходя от одного до множественности путем прибавления, говоря один, два, три или первый, второй, третий, ибо «Я первый и Я последний, и кроме Меня нет Бога» (Ис. 44, 6). 
Никогда до сего дня не говорили: «второй Бог» (или «третий»), но поклонялись Богу от Бога»... исповедуя единство Божества. Если едино действие, едина сила, и одна воля, может ли речь идти о разделении, о "сотоварищах"? Но как постичь, как понять? Богослов Лосский сказал замечательную фразу: "троичный догмат есть крест для человеческой мысли". Иномыслие в этой сфере порой от лености, когда человек хочет постигнуть без труда духовного, не постигая же от тщеславия упрощает суть для своего понимания, - "создает бога под себя", но порой от упорства и нежелания принять по причине "неудобомыслия". И если первое просительно и переменно, то второе может оказаться хулой на Духа Святаго, которая "не простится ни в сем веке, не в будущем" (Мф. 12; 31-32)

Где Дух Святый приходит в мир там жизнь, там сила, этот Дух возгревал землю, в первые дни творения, когда "носился над водой, и тьма облегала вокруг и молчание" (Быт. 1;2 3Езд. 6;39), Святой Дух творил человека, не в соработничестве, но в единодействии всей Троицы, Святой Дух животворит все сущее, направляет в правильную сторону спирали ДНК, удерживав и уравновешивая силы притяжения небесных тел, сберегая неведомый нам до сих пор Космос от энтропии и распада.

И над всем мирозданием хранимой Тайной Святой Троицы изливается его непостижимая нам сила. Святитель Григорий Богослов, рассуждая о числах пишет:
"Единица приходит в движение от Своего богатства, двоица преодолена, ибо Божество выше материи и формы. Троица замыкается в совершенстве, ибо Она первая преодолевает состав двоицы. Таким образом Божество не пребывает ограниченным, но и не распространяется до бесконечности. Первое было бы бесславным, а второе - противоречащим порядку. Два - число разделяющее, три - число, превосходящее разделение: единое и множественное". 
У святителя нет попытки объяснить непостижимую тайну: скорее всего в категориях нумерологии он указывает на совершенство числа. Как тут не вспомнить древнего Иова: "Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя. Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе" (Иов 42, 5-6). Что это, священный ужас богопознания, его граница, предел? Именно, - на этом пределе, на границе восприятия мысли зрим мы великую тайну Боготроичности, которая становится доступной незнанию, но подымающемуся над всем тем, что может содержаться в концепциях философов. По словам святого Максима Исповедника, "Бог одинаково Единица и Троица" . Это конец того пути, которому нет конца, предел беспредельного восхождения: 
Непознаваемый открывается тем именно, что Он непознаваем, ибо непознаваемость Его в том, что Бог - не только природа, но три Лица; непознаваемая сущность такова постольку, поскольку она есть сущность Отца, Сына и Святого Духа. Бог - непознаваемый как Троица, но также и открывающий Себя как Троица. Это предел апофатизма. Бог надмирен, и к именно к Такому Богу стремится мысль в поисках истины. 
Предел, которого достигает человеческая мысль, если только можно говорить о пределе и завершении там, где речь идет о восхождении к бесконечному, этот бесконечный предел не есть природа сущность; это также и не лицо, не личность, это - нечто, одновременно превышающее всякое понятие природы и личности, это - Троица.
Бог, далекий, надмирный и трансцендентный человеку, Который стал для нас объективной реальностью, Которого мы, христиане дерзаем именовать Отцом, Тела и Крови Которого причащаемся, и Дары Которого приемлем в Пятидесятый день по Его славному Воскресению.

Ключарь Вознесенского кафедрального собора
протоиерей Александр Суворов