Августин Соколовски
Рождественский Пост — это время приготовления. Приготовления к Торжеству Рождества Христова. Приготовления к Празднику. К торжеству духа, души и тела. Образ вечери, брачного пира и торжества очень дорог Господу. Он не единожды говорит о нем в своих притчах. Так, в 14-й главе Евангелия от Луки (Лк.14;16-24) Спаситель рассказывает о господине, сделавшем большой ужин.
Когда наступило время ужина, то есть, на более привычном для нас в данном случае мессианском языке богослужебных текстов, Час Вечери, господин повелел рабу своему звать званных. Но «они все, как бы сговорившись, начали извиняться» (14,18). «Я купил землю, купил волов, я женился …». Обыкновенные, человеческие, действительные, и в этой своей человеческой подлинности, несомненно, достойные принятия оправдания.
Но хозяин дома, узнав об этом, разгневался и сказал рабу своему: «Пойди скорее по улицам и переулкам города и приведи сюда нищих, увечных, хромых и слепых» (21). «Исполнено, как приказал ты, и еще есть место» (22). Тогда Господь сказал рабу: «пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом мой. Ибо сказываю вам, никто из тех званых не вкусит моей вечери, ибо много званых, но мало избранных» (23–24).
Гнев в ответ на действительные, вполне библейски оправданные оправдания не могущих прийти, суверенное призвание не имеющих никакого отношения к вечере, предопределяющее «убеди прийти», и, наконец, подтверждающее истинность собственных слов «ибо сказываю вам», за которым, несомненно, скрывается мессианское «Аминь» в ответ на собственные слова, присущее в Евангелии исключительно Господу Иисусу, говорят об эсхатологическом характере этой притчи. Напомним, что эсхатологией богословие именует слово о последних временах.
В Писании есть и другой образ вечери. В самом конце Книги Апокалипсис, «Ангел, стоящий на солнце, воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим по средине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божью, чтобы пожрать трупы царей, коней и сидящих на ней, трупы всех свободных и рабов, малых и великих» (Апок.19,17-18). Вечеря, на которую Господь призывает птиц небесных …
Нищие, увечные, хромые и слепые – все мы, или, лучше, вся Церковь, как Общество Верующих, освященное Себе Богом из всех народов собрание духовных и нравственных калек. Те, кто не был зван, оказались гостями на Вечери Евангелия. Званные же, прежде казавшиеся избранными, сильные мира сего, в духовном антихристовом и ложном политическом смысле, ставшие отверженными, и, при этом, гостями, или, лучше, участниками, страшной апокалиптической вечери.
Соединение этих двух образов вечери, из Евангелия и Апокалипсиса, чрезвычайно важно в наше лукавое время. Необыкновенно важно оно в этот момент ожидания наступления Нового Года и Рождества. Сегодня мы переживаем такое время, которое чем-то весьма напоминает приглашение. Это приглашение сильными мира сего непонятно куда. Звучащее со всех сторон приглашение. Оно да не заглушит Глас Господа, зовущего Церковь Свою и Свой Мир на подлинную Вечерю, которая есть, прежде всего, сама Его Жизнь. Жизнь Бога. Бога, со страниц Евангелия, дающего нам новое, новозаветное, определения Самого Себя, как Будущего всякого Человека.
«Ибо от Божественной силы Его даровано нам все потребное для жизни и благочестия, через познание Призвавшего нас славою и благостью, которыми дарованы нам великие и драгоценные обетования, дабы вы через них соделались причастниками Божеского Естества», - пишет Апостол Петр (2 Пет.1;3-4). Приближение к Святой Святых божественной жизни здесь на земле в Евхаристии должно становится осознанием безоговорочной готовой решимости участвовать в Вечере Бога – единственной возможности избежать начинающейся, здесь и сейчас, вечери суда из божественных слов Апокалипсиса.