Евангельское зачало об исцелении бесноватого отрока - один из самых сложных для понимания текстов. Мы привыкли, что Иисус в Евангелии милосердный, добрый, безобидный и исцеляющий. Но у Господа есть и другой лик. На одном из средневековых изображений Христа и Иуды у Христа словно раздвоенное лицо. Как у людей, переживших паралич, одна половина лика Иисусова улыбается, другая – гневается и скорбит. Этот лик библейского Бога очень важен. Иисус Господь призван был во всем являть Свое мессианство. Он просто не имел ни права, ни возможности ни в чем уступить в отображении библейских истин. Как Сам Он сказал во время Нагорной Проповеди: «Доколе не прейдет Небо и Земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет от закона, пока не исполнится все» (Матфей 5:18).
Иисус предупреждал учеников, что вскоре будет единственное и неповторимое «явление Царства Божия в силе» (Мф. 16:28) Тогда Апостольская Община как бы разделилась. Ведь трое, Петр, Иаков и Иоанн, подобно мушкетерам Царя Славы стали свидетелями беседы Иисуса с Моисеем и Илией, а остальные девять переживали Царство Божия в ожидании Иисуса с Горы Преображения. Подобно тому, как некогда Моисей спускался с Синая со Скрижалями Завета в руках, Иисус сошел с Горы и стал свидетелем чего-то чрезвычайного.
Чем же занялись девять учеников, число полноты, трое помноженное ни три, девять ангельских чинов, образ будущего разнообразия ликов человеческой святости? Они старались совершить изгнание беса из бесноватого отрока. Что народ? Он замер в ожидании чудес. «Я привел сына Твоего к Твоим ученикам, и они не смогли его исцелить», - говорит отец (Матфей 17:16). Никто не хотел подождать. Разделилась община, прообраз будущих церковных разделений, народ, как некогда Израиль в ожидании Моисея, сделал себе золотого тельца из ожидания чуда. Переживал публичный «кризис веры» отец, изображая будущих вечных критиков религии.
Тогда буквально достается всем. Потому что Иисус говорит: «О, род неверный и развращенный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас? Приведи его ко Мне сюда» (Матфей 17: 17). Получается, что для Господа предпочтительнее взойти на Крест, чем иметь дело с неверными людьми. Матфей семнадцать-семнадцать, глава и стих соответственно. Запомним эти координаты правды в евангельском тексте.
«По неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Матфей 17:20). В музее Горчицы в бургундском Дижоне во Франции подробно объясняется, почему горчица символизирует Иисуса, веру в Него и вообще почему она столь важна на уровне семантики. Для нас сложно войти в этот мир, потому что он отображает что-то очень далекое, древнее, ближневосточное.
Попробуем найти временную замену символу и обратиться к иному символу. Вспомним борщевик. Это растение распространяется в Восточной Европе. Оно очень мощно и вредоносно. Семя попадает в почву и через пару недель борщевик вырастает в дерево. Так и вера должна быть, как сорняк. Обязана быть живой, живущей, искоренять все чуждое и ложное, все злые помышления, всю ненависть. Как борщевик ядовит и соки его способны ослепить, поистине сатанинское проникновение в живую и растительную природу, так, только в обратной аналогии, вера должна закрывать глаза от всего порочного беречь и хранить зрение духа, чтобы во всем видеть Бога.
К примеру, в любом магазине, при взгляде на банки с горчицей, вспоминать Господа Иисуса и Его сравнение с Царством Божием. «Испытывайте самих себя, в вере ли вы; самих себя испытывайте», - пишет Павел (2 Коринфянам 13:5). При взгляде на обычную горчицу следует вспоминать Господа Иисуса, при взгляде на сорняк, задаваться вопросом, а где же вообще наша вера.
«Если будет вера с горчичное зерно, гора с места сдвинется». Отцы Церкви, экзегеты, многие мыслители, богословы, великий реформатор Мартин Лютер, задавались вопросом, что же это за гора и где встречалась такая вера, и получали разные ответы, вплоть до самых трагических. Даже в житиях отдельных редких святых есть приводятся примеры, как молитва их в буквальном смысле сдвигала с места горы. На самом деле слова не совсем об этом.
Ибо гора уже передвинулась. Мир прежде был злой, языческий, безнадежный. Апостолы, числом двенадцать, лишились Иуды, который тоже был внизу горы в попытке совершать чудеса, возможно, был одним из инициаторов безумия у Горы Преображения. Но на место предателя Бог, сначала по жребию, воздвиг Матфия, а затем даровал Церкви Павла, величайшего миссионера всех времен и народов. По Воскресении они усвоили все, сказанное Иисусом, пережили это бытийно, экзистенциально. Это и есть вера. Гора сдвинулась с места, планета людей подвинулась и устремилась навстречу Второму Пришествию. Метафора с сорняком и силой веры имеет и иное приложение. «В истории есть только одна организация, которая во всеуслышание кричит о своей вечности», - пишет в одном из своих эссе философ Джорджо Агамбен. Ад – гора вечности. Христианам надлежит продолжать историю мира и верой, как благотворным сорняком, опутывать адскую гору, пока она, наконец, не окажется поверженной в озеро огненное, где будет гореть во веки веков, как обещает Апокалипсис (20:14).