В самом конце Евангелия от Иоанна говорится о том, как Мария Магдалина видит Воскресшего Иисуса и хочет прикоснуться к Нему. Уже будучи исцеленной и здоровой после Его Крестной смерти и Воскресения, она словно вновь примеряет на себя роль кровоточивой жены, которая постепенно умирала от кровотечения и казавшейся неизбывной ритуальной нечистоты. Отсюда и ответ Господа: «Не прикасайся ко Мне». Не прикасайся ко Мне, но живи во Мной и живи во Мне, той таинственной жизнь Тела и Крови, Которые Духом Святым в каждой Евхаристии будет подавать Небесный Отец.
XXIII Неделя по Пятидесятнице. Лука 8, 41–56
На Божественной литургии в двадцать третью неделю по Пятидесятнице Православная Церковь продолжает чтение Евангелия от Луки. В этот день читается тридцать девятое зачало священного текста, глава восьмая, стихи 41–56. Это две истории, соединённые вместе: исцеление кровоточащей женщины и воскрешение дочери начальника синагоги по имени Иаир. Эти истории соединены вместе как в самом тексте Евангелия, так и в чтении. В то же время создаётся впечатление, что каждая из них могла бы существовать сама по себе, поскольку они сами по себе достаточно значимы. Но это сочетание не случайно. По сути, это одно и то же событие, происходящее с двумя разными людьми. Имя этому событию – смерть.
Дочь начальника синагоги умирает. Она умирает так быстро, что к приходу Иисуса её уже не будет в живых. Она умирает молодой. Она единственная дочь своего отца, и ей двенадцать лет. Женщина, страдающая от постоянной потери крови, очевидно, взрослая. Ведь, как отмечает евангелист, она страдает от этого уже тоже двенадцать лет. В библейские времена люди жили недолго, а двенадцать лет были возрастом женской зрелости. Кровь в Библии означала жизнь (Второзаконие 12:32). С точки зрения семантики библейского текста, всё это время жизнь покидала женщину, она постепенно умирала. Более того, её похоронили заживо. Ведь кровотечение в те времена считалось ритуальной нечистотой, и человек, страдающий таким недугом, просто не мог быть тронут и был исключён из общества и из народа Божьего. Обреченный на постоянное, полное, тотальное, как бы сейчас сказали, тоталитарное одиночество, человек не может жить.
Господь отменил ритуальную нечистоту и намеренно выделил значение моральной нечистоты, то есть греха. Знаком этого величайшего изменения стало прикосновение к истекающей кровью женщине. Поэтому вопрос Иисуса звучит грозно и многозначительно: «И сказал Иисус: кто прикоснулся ко Мне? Прикоснулся ко Мне некто, ибо Я почувствовал силу, исходящую от Меня» (Лк. 8:46). Здесь каждое слово чрезвычайно важно. Прикосновение к человеку, страдающему от потери крови, как и к любому другому человеку, считавшемуся ритуально нечистым, делало того, кто прикоснулся, нечистым, лишало его сил и делало бессильным перед Богом и обществом. Но с Иисусом ничего подобного не происходит. Он обладает силой исцелять, а следовательно, поскольку Иисус есть Сама Святость, объявлять невинным и святым того, кто считался виновным, потому что был нечист.
В этом смысле эти слова звучат как предостережение тем из нас, кто верит, что существуют состояния страдания, делающие невозможным приступить к Святым Таинствам. С точки зрения Евангелия, страдающие более святы. Но будем осторожны и не будем прославлять само страдание, как, пожалуй, делали Толстой и Достоевский, полагая, что таким образом они воплощают Евангелие в жизнь. Страдание спасительно, если оно переживается с верой во Христа Иисуса. «Дочь! вера твоя спасла тебя, иди с миром», – говорит женщине Иисус. В тишине безмолвного страдания необычайной оказалась её вера оказалась, и она проявилась в её смелом прикосновении к одеждам Иисуса. Для нас, христиан, «таинственные одежды Иисуса» – это Его Тело и Кровь. Только облекшись в них, мы становимся здоровыми и по-настоящему живыми.
Господь вошёл в дом начальника синагоги и увидел его мёртвую дочь. Он взял её за руку, то есть прикоснулся к мёртвому телу, которое также считалось нечистым, и воскресил. Древние пророки, кости Самуила, Илии и Елисея, воскрешали мёртвых. Но никто из них не воскрешал женщин. В сегодняшнем евангельском чтении Господь сделал это, и в этом – великий апофеоз Его славы, знамение и доказательство того, что Он превыше всех пророков, воистину Мессия и Сын Божий. Наконец, в этом есть великое пророчество. Ибо, как Он воскресил дочь начальника синагоги, так после своей смерти на Кресте и по Воскресении Иисус воскресит Свою Мать в Её Успении, эту дочь синагоги и мать всех христиан, которых Он усыновили и удочерил Ей в конце евангельской истории в лице Своего возлюбленного ученика.